Ночецвет

Леденящий ветер глухо свистит в трещинах моей коры. Я дрожу. Мои конечности давно забыли, что такое летнее тепло.

Вздымающиеся вокруг тени дробятся и исчезают в вихре. Жизнь давно ушла из них. Теперь они мои молчаливые провожатые. Их ломкие станы – не более чем пустые скорлупки, грубые и тусклые пародии на тот буйный лес, что некогда здесь зеленел.

Между деревьями вьется дух, бледный и прозрачный в ночном воздухе. На моей коре набухает узел. Я бы, как обычно, стегнул его корнем прямо в сердце, но сегодня я замираю без движения, стараясь не выдавать свое присутствие. Я устал сопротивляться. Само мое существование – уже вызов бедствию, терзающему эти земли.

Его луноподобные глаза смотрят безучастно. На острове смерти не осталось ничего живого и уязвимого, что могло бы разжечь в нем лютую злобу. Ничего, что можно было бы догнать и поглотить. Дух исчезает между деревьями, и я остаюсь в одиночестве.

Я гляжу сквозь чащу теней, и мои ветви вздрагивают. Взгляд натыкается на крошечный красный огонек, горящий в бескрайней мгле. Угнездившись среди кучи грязи, из земли проклюнулся маленький цветок. Его лепестки так ярки, что режут глаз.

Это ночецвет. Давным-давно ночецветы устилали Благословенные острова сплошным ковром, распускаясь на закате дня летнего солнцестояния. К утру они увядали, оставляя лишь почерневшие лепестки, и пропадали до следующего года. Но на одну ночь они освещали весь лес своим багрянцем, будто вся земля пылала огнем.

Я осматриваюсь, и на краткий миг во мне возникает надежда: если есть один цветок, могут вырасти и другие. Но кругом только сумрак мертвого острова.

Я делаю нетвердый шаг, мои сучья скрипят. Я завороженно подхожу к цветку, растаптывая пепельные листья в труху. Во весь свой рост я возвышаюсь над этим хрупким созданием. Я наклоняюсь, и мое лицо оказывается совсем рядом с благоухающими лепестками. Волшебная влага пробуждается внутри моей древесины. Она чует жизнь.

Цветок склонился вбок, будто бы в любопытстве. По лепесткам разбегаются алые прожилки, бледно-зеленый стебелек покрыт сотнями серебристых волосков, мягких, словно бархат. Я мог бы целую вечность греться в его тепле.

С каждой секундой он каким-то непостижимым образом растет и меняется: стебель тянется все выше, лепестки распускаются. Я зачарован каждым его движением. Я наблюдаю, как раскрывается бутон, обнажая тычиночные нити. От пьянящего аромата мой разум вспыхивает разноцветными огнями. На мгновение я забываю о холоде, воющем ветре и собственном горе.

Бледный огонек мерцает, и я вздрагиваю. Приближается светящийся силуэт. Я чувствую покалывание в толще коры. В этих обескровленных лесах все против меня.

Проклятый призрак возвращается на звук. Жизнь не так тиха и неподвижна, как смерть.

Я сгибаю конечности, более не чураясь насилия. Я ему даже рад.

Пусть хотя бы одну ночь на этих гиблых островах пробудет живое существо, не тронутое порчей.

Призрак скользит к нам. Когда-то он был человеком, но теперь он прозрачен и мертвенно-бледен. При виде ярко-красного бутона бессмысленное выражение его лица превращается в жадный оскал.

Привидение устремляется к цветку, желая забрать хрупкую жизнь. Но прежде чем бутон успевает пожухнуть, я выбрасываю свои конечности вперед и захлестываю их вокруг ног призрака. Тот визжит и шарахается, как от огня. Я издаю рев. Влага, что течет внутри меня, для этих чудовищ хуже любого проклятия.

Он извивается, вырываясь. Я вздымаю корни и грохаю ими оземь. От удара земля раскалывается, по ней идут волны. Вибрация доходит до призрака, и тот пошатывается от боли. Я злорадно хохочу. Я выбрасываю ветви вперед, и привидение растворяется в воздухе.

Из земли поднимается туман, а с ним – отвратительное зловоние. Под стенания ветра передо мной появляется добрая дюжина призраков. При виде происшедшего на их мерзких лицах появляется изумление. Я встаю между отрядом теней и ночецветом. Я не позволю им разрушить это единственное чистое существо среди кромешной тьмы.

Я вкладываю в удары всю свою ярость, и моя неистовая сила заставляет их отступить. Мне не одолеть всех призраков на островах, но задержать их на какое-то время я смогу. Один из духов пытается прошмыгнуть мимо. Я с диким воем вздымаю корни, пронзаю его сердце – и привидение растворяется во мгле.

Бой с полчищем призраков отнимает все мои силы, но отступить я не могу.

Под светом луны цветок быстро растет, будто не замечая кипящей рядом битвы. С его прекрасного бутона, подобно капле крови, опадает первый багровый лепесток. Жизнь цветка подходит к концу. Он умрет – а значит, обретет покой. Но мне этого вовсе не хочется. Я чувствую, что в гневе способен очистить весь остров от скверны.

Проклятый туман поднимается над верхушками деревьев и собирается в тучи. Из мглы выходит бесчисленная толпа призраков, разевающих омерзительные голодные пасти. Выпрямившись во весь рост, я колочу прожорливых духов ветвями, разбивая их в пыль. Но их все больше...

Я вновь испускаю вой и закручиваю воздух в спираль. В нее я вложил всю свою ярость, и она перерастает в буйный смерч. Я упиваюсь хаосом, вихрь бешено пляшет вокруг меня и цветка. Он резко отбрасывает призраков куда-то вдаль. В самом сердце этого кошмара мне все же удалось сотворить убежище, в котором теплится жизнь.

Я поворачиваюсь к цветку. Мы в самом сердце бури. Вокруг творится безумие, а здесь тихо. Ночецвет роняет второй огненный лепесток, затем третий... Вся моя энергия уходит на создание смерча, но я не сдаюсь – и буря ярится. С каждой секундой бутон никнет и наконец падает на землю. Он поистине прекрасен в своем медленном и естественном угасании. Я не могу оторвать взгляда от ночецвета, постепенно расстающегося со своим венцом из пламенеющих лепестков.

Теперь он мертв.

Я опускаю ветви, и вихрь утихает. Надо мною сизо-серое небо – в этих зловещих краях оно и не бывает другим. Снова набегает туман, и привидения возвращаются. Их лица безучастны, ибо они более не чуют ночецвета и его жизни, не предвкушают радости нового убийства.

Они скрываются в чахлом леске. Я захлестываю свои корни вокруг одного из призраков, скользящего мимо меня, и забрасываю его останки в меркнущую мглу. Прочие спешат убраться подальше от меня в привычный мрак.

Хотя внешне ничего не изменилось, теперь вокруг вовсе не та серая пустошь, что вчера. Внутри меня бурлит живая вода, и почва под моими корнями снова становится плодородной.

Пусть лепестки ночецвета и обратились в прах, в моей памяти этот цветок все еще пылает ярчайшим огнем, подогревая мой гнев. Эти острова родились из горящего камня – и я очищу их от порчи испепеляющей вспышкой.

Я пускаюсь вслед за отставшими призраками, скользящими меж деревьями.

Они заплатят за свои злодеяния.